Лев Иванович поблагодарил свою собеседницу за то, что она согласилась ответить на его вопросы, сунул телефон в карман, взглянул на Станислава и с досадой обронил:

– Хреново.

– Блин! Куда же он мог деться? – с задумчивой миной на лице как бы сам у себя спросил Рублев. – Где его теперь искать?

– Мы будем искать феминистку в розовых джинсах! – неожиданно заявил Гуров и спросил: – Леша, при заселении вы здесь где-нибудь оформляетесь?

– Да, – ответил тот. – На ресепшне. В каждом корпусе он свой. Лев Иванович, а вы считаете, что Ленька мог уехать с той феминисткой?

Гуров чуть заметно усмехнулся и проговорил:

– Леша, мой жизненный опыт подсказывает, что иногда с нами случается даже то, что на первый взгляд невозможно вообще. Не зря люди говорят, что от любви до ненависти один шаг. Так почему бы не предположить, что и в обратную сторону нисколько не больше? – Он коротко махнул своим спутникам рукой и зашагал в сторону первого корпуса.

Когда они вошли в вестибюль, на ресепшене, как и обычно, никого не было. Пришлось им искать администраторшу, слегка заспанную молодайку в легком летнем костюме.

Узнав, с каким вопросом к ней пришли сыщики, она слегка зевнула, села за стойку, перелистала толстенный журнал и флегматично проговорила:

– Вот они. Комната двести тридцатая. В ней проживали шесть девчонок. Старшая у них – Лебедянина Римма, искусствовед. Комната оформлена на нее. Ой! А каков же ее домашний адрес? Что-то никак не разберу. Писала моя сменщица, а у нее почерк – врагу не пожелаешь. Поди пойми, что она тут нацарапала.

– Ну-ка, дайте я посмотрю. – Лев Иванович заглянул в журнал. – Да, без криптографа не разберешься. Насколько я могу понять, здесь написано вот что. Улица Барановского, дом пятнадцать, квартира вроде бы пятьдесят третья.

– Барановского, говоришь? Дай-ка я посмотрю. – Станислав тоже склонился над журналом. – Ого! Кура лапой куда разборчивее пишет. Да, улица как будто Барановского. Что, едем туда?

– Едем немедленно! – заявил Гуров и направился к выходу. – День уже к концу подходит, а мы по сути дела все еще топчемся на одном месте.

– Лев Иванович, а мне что делать? – Леха вопросительно мотнул головой.

– Тебе быть здесь и периодически звонить Леониду. Если он вдруг как-то даст о себе знать, то ты немедленно сообщишь нам об этом.

– Хорошо, Лев Иванович. А Роман Викторович ничего насчет меня не говорил? – неловко подкашливая, осведомился Рублев.

– Леша, если мы найдем и Леньку, и кота, то я лично тебе гарантирую, что все будет просто замечательно, – твердо проговорил Гуров, направляясь к машине. – У Романа Викторовича и Светланы Витальевны все мысли только о том, чтобы найти сына. Ну и кота тоже. Они не заточены на то, чтобы с кем-то как-то сводить счеты. К тому же, если разобраться, Ленька тебя в какой-то мере подставил. Я даже не знаю, это как же надо было сойтись звездам, чтобы шишки просыпались на тебя одного? Больше оптимизма, юноша!

Опера сели в «Пежо». Гуров вырулил на дорогу, ведущую к мосту через Сомовку, и поспешил в дебри столицы. Сыщики хотели найти там две живые души. Одну заблудшую, Леньку, ясное дело. Другую – невинно-чистую. Кто бы сомневался в том, что это кот?

Ближе к вечеру они катили в потоке машин по Ленинградскому шоссе, направляясь к одному из клубов любителей кошек. Приятели, еще только отъезжая из «Средилесья», решили разделить работу. Гуров предложил Стасу взять на себя поиски Тибета, на что тот согласился, хоть и без особого энтузиазма. Себе Лев Иванович оставил проверку места жительства феминистки, у которой, несмотря на всю фантастичность этого предположения, теоретически мог находиться Леонид Фоминин.

За время пути Крячко успел созвониться с информационным отделом и взять там информацию о любительских и коммерческих структурах, объединяющих любителей кошек. Число, услышанное Станиславом, его сильно озадачило. Таковых оказалось слишком много.

– Лева! – закончив разговор с Жаворонковым, обалдело произнес он. – Ты не представляешь! В Москве восемьдесят четыре конторы, которые занимаются кошками! Это когда же я их всех объеду-то?

– Стас, насколько мне известно, клубов собаководов в Москве почти триста, – с усмешкой проговорил Лев Иванович. – Сколько было бы хлопот, если бы пришлось искать собаку! Так что радуйся. Восемьдесят четыре – это сущий пустяк!

– Ага! Пустяк! – с сарказмом выдал тот. – Особенно с учетом того, что уже подходит конец рабочего дня.

Гуров оставил Станислава у офисного здания, в одном из помещений которого размещался клуб любителей кошек со сказочным названием «Котофей Иванович», велел ему держаться мужественно и помчался на улицу Барановского.

Впрочем, если разобраться, то Льву Ивановичу тоже выпала задача не из легких. Ему предстояло встретиться с особой, в той или иной мере придерживающейся мужененавистнических взглядов. Благо, если она человек вменяемый, контактный, способный трезво видеть окружающий мир во всем его многообразии. А если эта персона зациклена на неприязни, а то, чего доброго, и ненависти к этому проклятому мужичью? Да, тогда говорить с ней будет очень непросто.

Минут через десять езды Гуров зарулил во двор, образованный длиннющим высотным доминой и двумя девятиэтажками довольно старой постройки. На одной из них стоял номер пятнадцать.

Лев Иванович подошел к домофону второго подъезда и уже хотел было набрать пятьдесят три, но остановился. Ему вдруг подумалось, что, имея дело с человеком не вполне предсказуемым, лучше было бы, что называется, свалиться ему как снег на голову, без предварительного уведомления. В самом деле! Вдруг эта самая Римма Лебедянина, отторгающая от себя всех без исключения представителей мужского пола, вообще не захочет с ним общаться? Что ее тогда, повесткой, что ли, прикажете вызывать на допрос?

Оглядевшись, Гуров увидел женщину средних лет, которая шла в его сторону, издалека вперив в него подозрительный взгляд. Он заблаговременно достал удостоверение, показал его этой особе, поздоровался с ней и поблагодарил ее за возможность войти, предоставленную ему.

– Вы кого-то хотите задержать? – поднося к домофону электронный ключ, вполголоса поинтересовалась та.

– Нет, я не буду никого задерживать. Мне нужно увидеться с вашей соседкой по подъезду, которая знает свидетеля по делу, расследуемому нами сейчас, – так же тихо ответил Лев Иванович.

– Кто же это такая? – В глазах женщины загорелось жгучее любопытство.

– Лебедянина Римма из пятьдесят третьей квартиры, – шагнув в вестибюль, доверительно сказал Гуров. – Вы ее знаете? Как она? Не скандальная?

Его собеседница изобразила жест, который можно было понять однозначно. Мол, я знаю ее как облупленную. Потом она все тем же приглушенным голосом изложила несколько занимательных